«Обиды на Бога нет, дал ещё пожить»: священник из Казани после ранения и ампутации вернулся на передовую

Клирик храма Рождества Христова Ростислав Икрамов в октябре вернулся на передовую. Казанский батюшка был тяжело ранен в феврале этого года. Чтобы спасти жизнь священнику, врачи Санкт-Петербургской военно-медицинской академии приняли решение ампутировать раздробленную ногу. Однако на этом хирургические вмешательства не закончились, иерей Ростислав получил множественные осколочные ранения, медики насчитали более сорока осколков. На лечение, протезирование правой ноги и реабилитацию ушло семь месяцев, какое-то время батюшка смог побыть в Татарстане, с семьёй. А после того, как доктора дали добро на продолжение службы и служения, вернулся в родную бригаду. Контакт с Министерством обороны Российской Федерации иерей Ростислав Икрамов подписал в прошлом году. Этому предшествовали многочисленные гуманитарные поездки в зону проведения специальной военной операции. С первых дней СВО военное духовенство Татарстанской митрополии организовало беспрерывное снабжение фронта всем необходимым. Маскировочные сети, браслеты выживания, духовная литература, провизия – всё, что собирали приходы, отец Ростислав до передовой довозил лично, каждый раз понимая, насколько сильно бойцы спецоперации нуждаются в духовном окормлении. Так и был подписан контракт, началась служба, а потом произошло ранение – священник подорвался на мине и попал по артиллерийский обстрел на Донбассе, недалеко от Новогродовки. Военный капеллан, помощник командира бригады «Урал» по работе с верующими иерей Ростислав Икрамов дал интервью специально для сайта службы «Милосердие Казань». Опыт преодоления тяжёлого ранение совершенно точно способен приободрить и вдохновить как самих военнослужащих, покалеченных войной, так и их родных, которые, возможно, прямо сейчас не знают, как помочь и поддержать своего сына, брата, мужа, папу.

Отец Ростислав, спасибо, что нашли время и согласились дать нам интервью на такую непростую тему. Священник на передовой тот же боец, он также рискует наравне с военнослужащими? Осознавали ли Вы всю опасность, когда подписывали контракт с Министерством обороны России? 

Риск там есть везде! Всё-таки обстановка тяжёлая, что на передовой, что в отдалённых районах, которые лишь только кажутся тыловыми. И ракетные обстрелы присутствуют, и дроны противника не дремлют. Всю эту опасность, безусловно, необходимо осознавать, когда там находишься. Понимал это и я. Тяжёлое ранение, конечно, разделяет жизнь на «до» и «после». Сейчас у меня появилось много, так скажем, «заморочек», с которым придётся до конца жизни справляться. 

Где Вы проходили лечение и реабилитацию?

Я подорвался на мине и попал под обстрел 21 февраля. Сначала меня доставили в военный госпиталь Ростова-на-Дону, откуда практически сразу эвакуировали в Санкт-Петербург. Всё основное лечение я получал уже там, в военно-медицинской академии. Могу точно сказать, что это очень компетентное медицинское учреждение. Замечательный персонал, много научных сотрудников. В Питере мне ампутировали правую ногу, пострадавшую от разрыва мины. Потом была реабилитация и протезирование. Весь процесс занял полгода. Затем меня отправили в Татарстан, в отпуск по лечению. Госпиталь — очень интересное место. Он собирает абсолютно разных людей по возрасту, мировоззрению, вероисповеданию. Приходится существовать всем вместе. Это тренирует в тебе такое христианское смирение! Со многими ребятами мы очень сильно породнились. 

Батюшка, следующий вопрос очень непростой, но многое значащий для тех, кто пережил или прямо сейчас переживает тяжёлое ранение. Обида на Бога была?

Обиды на Бога, конечно же, не было, нет и быть не может! Слава Богу, живой, уберёг Господь, дал возможность ещё пожить! Только благодарность Господу Богу за жизнь и возможность служить дальше Церкви и Родине. А ранение и увечье не такие уж и сильные, чтобы замыкаться в себе и жалеть себя. Чтобы я бы сказал тем, кто только узнал про тяжёлое ранение бойца? Поддержка родных — самое главное! Задача семьи и друзей — постоянно быть с ним на связи. А по мере возможности даже быть и рядом с ним, чтобы у покалеченного военнослужащего было осознание, что жизнь-то продолжается и будет продолжаться в том же режиме, а, может быть, даже и лучше! В госпитале я увидел примеры беспрецедентной человеческой доброты как со стороны медперсонала, так и со стороны бойцов, которые вместе со мной проходили лечение. Да, сначала кажется, что невозможно забыть и притупить тот ужас, что был пережит, но наш мозг устроен чудным образом! Всё плохое забывается, как будто и не было этих семи месяцев госпиталя. И ты продолжаешь жить дальше, делая важные выводы… 

Какие выводы были сделаны Вами, отец Ростислав?

Всё просто! Главная точка опоры — это семья. Когда ты защищаешь Родину, то всегда надо помнить про близких и родных. Честно, даже не представляю, как бы пролежал в госпитале без помощи моей семьи. Моё ранение очень поменяло жизненные приоритеты. Если раньше было интересно как-то карьеру строить, то теперь интересы семьи в безусловном приоритете. 

Когда стало понятно, что службу и служение на передовой Вы намерены продолжить, семья спокойно приняла это и отпустила Вас?

Домашние, если честно, не были в восторге от моего решения, но отнеслись с пониманием. Они очень переживают! Очень поддерживают сыновья, особенно старший, он сам в этом году стал курсантом Казанского танкового училища. С ним мы сблизились как никогда. У нас общие темы для разговоров, общие проблемы военнослужащих.

Как встретили в родной бригаде «Урал»?

Пока находился на лечении и реабилитации, мыслей был целый ворох. Однако едва на передовую приехал, границу пересёк, так сразу же мысли все ушли, словно никуда и не уезжал. Я дома! Вот такие мои ощущения. Пока я находился в госпитале, командир всё время был со мной на связи. В расположении встретили очень хорошо. Сейчас объезжаем подразделения части, служим литургии, молебны, крестим и причащаем военнослужащих. Слава Богу, все ребята, с кем мы работали, живы и здоровы! Настроения у бойцов разные, но всегда приятно видеть, как они воодушевляются, когда священнослужители с ними находятся в одном строю. Мне как военному священнику очень важно, чтобы бойцы не падали духом. Когда они видят, что люди с протезами возвращаются на службу, это только больше укрепляет их уверенность, что дело наше – правое

Отец Ростислав, что лично Вам пока даётся с трудом после протезирования?

Очень переживал, что не смогу водить машину, что придётся ставить ручное управление. Помню, ещё мальчишкой всегда очень хотел водить автомобиль. И вот, когда ты получаешь увечья, то первым делом думаешь, а как же я дальше передвигаться на автотранспорте? Но, на самом деле, всё не так страшно! Я уже спокойно передвигаясь на авто всё с той же механической коробкой передач. В быту тоже справляюсь без проблем, конечно, теперь надо постоянно надевать лайнер и протез. Что касается священнической деятельности, то врачи сказали, что через год буду ходить не хромая. Пока литургию служить одному практически не представляется возможным, если только сослужить кого-нибудь. Но через год очень жду, очень мечтаю, что встану перед Престолом и сам полностью отслужу Божественную Литургию.

Находясь в госпитале, Вы понимали, что вернётесь на фронт. А строите ли Вы мирные планы? 

Дай Бог, это всё скорее закончилось бы, и все мы приступили к мирной жизни. Знаете, после войны обязательно первым делом поеду к своим госпитальным товарищам в Бурятию. Меня буряты поразили своей простотой, добротой, заботливостью. Они никогда не давали мне пропустить обед, помогали соблюдать чистоту. Такого человеческого отношения к малознакомому человеку я ещё не встречал. Да и вообще в госпитале я встретил столько христианских поступков по отношению друг к другу, сколько не встречал в обычной жизни! Когда об этом задумаюсь, то даже благодарю Бога, что так всё произошло, что благодаря ранению я познакомился и увидел всех этих людей.

Отец Ростислав, спасибо большое за откровенную беседу. Мы желаем Вам скорейшего восстановления, крепкого здоровья, сил духовных и физических!